Наши дети — разные. Кто-то — тихий и спокойный, кто-то ставит на уши всех соседей, кто-то — застенчивый, а кто-то, наоборот, непомерно общителен. Есть и те, кто любит рассуждать и задавать вопросы, а есть другие — они всё время в движении, познают мир на практике. Чувствительные и не очень, весельчаки и меланхолики, мечтатели и реалисты. Есть дети с особыми потребностями, есть дети с аутизмом или с синдромом Аспергера.
Подход привязанности предлагает идею о том, что им, таким разным, для того чтобы повзрослеть, для того, чтобы раскрыть свой потенциал, нужны, в сущности, одни и те же условия.
Им нужен надёжный взрослый ( а лучше несколько), на которого можно будет положиться, нужны слёзы тщетности и нужна свободная игра, которая поможет осознать свою индивидуальность и научит необходимым социальным качествам.
И почему-то этот универсальный подход часто вызывает один и тот же вопрос, который касается далеко не всего калейдоскопа наших человеческих качеств. Он сводится к одному различию. Половому.
Можно ли грести их, таких разных, мальчиков и девочек, "под одну гребёнку"?
Вопрос этот рождает у меня недоумение. Потому что теория привязанности вообще никого никуда грести не предлагает. Она предлагает создать условия, в которых человеческий потенциал каждого смог бы раскрыться. Создать для ребёнка питательную среду. И он не предлагает готовых рецептов. Это не чёткая инструкция — «поверните налево, потом поверните направо», это лабиринт родительства, выход из которого у каждого будет свой. И у каждой пары взрослый-ребёнок он будет уникальным.
Так почему же возникает этот вопрос про гребёнку?
И ответ я могу найти прогулявшись по улицам города с детьми, зайдя с ними в магазины, прокатившись на общественном транспорте.
Продавец воздушных шариков возмущен выбором моего сына. Он выбрал шарик с цветочком! Настоящий пацан должен брать с машинками или с футбольными мячами!
Настоящий пацан должен сам отвечать таксисту, как его зовут. Громко и чётко!
«Девочка всегда должна быть прекрасна», произносит с придыханием продавщица в магазине одежды, кокетливо поправляя шляпку на голове у моей трёхлетней дочери. «Девочке нельзя так громко кричать, нельзя лезть сюда, нельзя бежать туда...»
Есть исследования, в которых говорится о том, что фотографии одних и тех же детей, одетых в розовое или голубое, вызывают у людей совсем разные реакции. Одетый в голубые одежды карапуз — «крепкий и смышлёный». В розовое — «умилительная, нежная и хорошенькая». Люди сопровождают подбадривающими возгласами видео с малышами, играющими в снежки, если они одеты как мальчишки, но им кажется, что это «уже слишком» и стоит «как-то прекратить такую игру» если её ведут дети, одетые как девочки.
Эти попытки вписать детей в шаблон исходят не только со стороны посторонних людей. Наблюдая за собой, я заметила что и во мне довольно много таких стереотипов. Я по-разному говорю со своими детьми, разного от них ожидаю. Да — они разные, да — мой сын старше, а дочка младше, и это тоже накладывает определенный отпечаток. Но я вижу, что очень много различий я провожу между ними, потому что он – будущий мужчина, а она — будущая женщина. И это не удивительно. Наш мир разделён. И наш пол до сих пор очень сильно определяет наше самоощущение и самосознание. Наш жизненный выбор. Наши ожидания друг от друга и от наших детей.
Такое разделение может быть довольно безобидным, а может представлять большую угрозу для развития ребёнка. Я думаю, что сегодня никого не удивишь информацией о том, что попытка вписать мальчика в маскулинную схему часто мешает его эмоциональному развитию. Мы запрещаем своим сыновьям плакать и не поощряем их сентиментальные чувства. Стараясь сделать девочек женственнее, мы подрываем их инициативность, блокируем попытки высказать своё мнение или недовольство и часто сводим их интерес к заботе о быте и внешности.
Мне приходилось беседовать с мамой, которая была очень обеспокоена стремлением дочери стать старостой в классе. «Как же она потом с мужем-то будет, ведь женщина должна уметь подчиняться». У девочек в среднем выше академическая успеваемость, но к их успехам относятся не так серьёзно. Многие игры для девочек под запретом, так же как не все виды активной деятельности девочек вызывают поощрительную реакцию взрослых.
Когда люди это осознают, очень часто они приходят к идее некоторого «гендерного вакуума». Жизни под колпаком, куда мы не станем запускать вредное воздействие окружающей среды. Подвергать строгой цензуре книги, которые будем читать с ребёнком, игрушки, в которые он будет играть. Родители строго ограничивают круг общения: следят за тем, кто и что говорит ребёнку, следят за тем во что с ним играют. И очень строго следят за собой. За тем, какую модель поведения они транслируют. За тем, как они разговаривают с детьми. И прочее и прочее.
Мне такая модель родительства кажется несколько искусственной и довольно сложной. Она лишает спонтанности, отнимает много сил. Она отрезает нас от мира, от культурного наследия прошлого, в котором помимо всяких вредностей есть и много положительных моментов.
А ещё тут появляется новая опасность. Начать «вписывать» ребёнка в новую схему. Противоположную традиционной. Ну например, в схему «успешной женщины» для девочки. И это также не может принести детям пользы.
Для себя я вижу выходом вещи довольно универсальные. Они сработают и в отношении других концепций и шаблонов которые существуют в нашем мире.
Первое - это работать над собой.
Если мы укрепляем привязанность с нашими детьми, они впитывают именно наши ценности и наши качества. Наши ориентиры в жизни. Не так важно следить за каждым своим действием, как думать о том, какие наши качества и представления о мире эти действия порождают. Если мы произведём переоценку собственных ценностей, если устраним ограничения внутри себя, то наши слова и действия сами по себе станут другими.
Как говорится — «не воспитывайте детей, все равно они будут похожи на вас. Воспитывайте себя…»
А второе - это привязанность.
А точнее, её укрепление и углубление. Чем глубже привязанность, тем больше шансов у ребёнка осознать свою индивидуальность, как это ни парадоксально. Чем привязанность глубже, тем больше места появляется у ребёнка для свободы своих проявлений.
Когда мы привязаны на уровне похожести, индивидуальности фактически нет. Если мы хотим быть на связи с теми, к кому привязаны, нам надо быть такими же, как они.
На уровне принадлежности места для импровизации чуть чуть больше, но ты должен оставаться в рамках «своей стаи», выбиваться нельзя.
Уровень важности даёт нам много возможностей проявить себя. Нам нужно быть важными для тех, кого мы любим. Чтобы нас ценили, чтобы в нас нуждались. Наши действия мотивированы именно этим, а не внутренними импульсами и целями.
Когда появляется возможность привязаться на эмоциональном уровне, у нас появляется право на ошибку, мы имеем право на поражение, и это даёт нам возможность экспериментировать и быть разными.
И на последнем уровне — уровне познанности, мы как раз и сможем увидеть плоды индивидуальности во всей красе. Нам не страшно показать наше истинное «я». Нам не страшно снять маску. Мы видим, что нас принимают всякими и сами начинаем себя принимать. Только в этой точке мы можем понять, кто мы есть на самом деле.
Принимая ребёнка любым, углубляя привязанность, мы даём ему возможность познать себя. Возможность быть собой. И это поможет ему скинуть с себя, как шелуху, всё ненужное. Выйти из шаблонов, в которые его загоняет общество и которые мы сами проецируем на него. Мы тоже не идеальны, мы субъективны и не с Луны сюда упали. И это нормально.
PS: Этот подход так же может снизить градус спора о том, чем обусловлены половые различия, биологическими факторами или социальными. Потому что природа своё возьмёт, а всё наносное отвалится )
Комментариев нет:
Отправить комментарий